Вдруг обнажается напасть

Подобно вновь ожившей язве,

И, вроде, сброшен был балласт,

Да голень в тине крепко вязнет.

Когда-то милый, нежный тон

Пронизан уж булыжным цветом,

А чуткий, звонкий камертон

Лишь дребезжит чужим фальцетом.

И вслед инерции зовёшь

Трёхсложным именем иную,

Едва почуянную дрожь

Под жестковатым поцелуем.

Мы косо строили тогда,

На глине клали камень рваный;

Сейчас обычная вода

Вскрывает с лихостью изъяны.

Мы брали то, что под рукой,

А лень не любит сослогаться …

Держите дальше разум свой

От духа медленных фрустраций.